Время размелет все страны, а также планеты
В своих жерновах, превращая их в мелкий песок
Оно разбросает Вселенные, словно монеты,
Сделав как будто бы аспид, смертельный бросок

Но лишь один человек останется жив
В памяти всех мудрецов и полубогов:
Это барон фон Мюнхгаузен… Он очень правдив…
Обую я пару ботфортов – больших сапогов;

Одену на лоб треуголку, усы отращу
И закручу их щипцами в тугие спирали
Фитиль подпалю и из пушки ядро запущу:
Оно понесет меня ласточкой в дальние дали…

Клянусь треуголкой своей: я достигну небес,
Что высшие сферы венчают духовного мира
Миру тому не будет вовек антитез.
Вот, осенила мой разум заветная лира…

Увидев сию красоту я змеей изовьюсь.
Не суждено опочить мне на смертном одре:
Врезавшись в пыль Вриндавана, я не разобьюсь,
Со скоростью дикой летя на чугунном ядре.

Я, отряхнув свой камзол, сделаю реверанс,
В улыбке широкой я рот растяну до ушей
Ведь я, словно йоги, погружен в мистический транс…
Но схватят меня пастушки, словно кошку взашей.

Скажут учтиво они: «О любезный барон!
Вы помешали нам в конную битву играть
Видно, в полете ловили вы в небе ворон
И не туда прилетели. Мы здесь рать на рать

Сражаемся славно. А Кришна здесь наш генерал
А вражею ратью командует сам Баларама
Мадхусудана лошадь в бою потерял
О, славный барон, избавьте же всех нас от срама!

Вы зубы свои обнажили как будто скакун,
И ржете безумно, пыль поднимая копытом:
На вашу спину воссядет наш славный сегун,
Встав на пути войска вражьего твердым гранитом!»

Поправлю я кружевной свой воротничок
А, также и челюсть свою, что на землю упала
И вот меня бьет по спине маленький кулачек
И вот я на спину уже принимаю Гопала

Под крики «Банзай, мы понеслись друг на друга
Славная битва была: скажу вам не тая
Долго носились мы этим красивейшим лугом
Правды залог, господа, - треуголка моя!

Ну а затем, по традиции, славный банкет
Нас ожидает на береге речки Ямуны
Выстрелит в небо мой знаменитый мушкет
И полетят вниз как бомбочки гулабджамуны

Бурфи и ладду, сандеши и расагуллы
Качори с горохом а также большие самосы
Набросимся на этот пир мы как будто акулы
Или же, словно на патоку – пчелы и осы

Но вот, это все исчезает и санитар
Бьет по плечу: «Хватит спать, наш любезный барон
Здесь вместе с вами в палате травят свой пар
Гитлер, Калигула и император Нерон!»

С кровати вскочив, захотел руки к небу поднять:
До боли их туго скрутила «рубашка смиренья»
Правды моей не может мир этот понять,
Как ложка стальная – вкус превосходный варенья…

Шачинандана дас

Поделиться с друзьями