Утомленные Солнцем

Как в сказке: на морду Лисице присел Колобок,
Последнюю песню свою чтоб по ветру пустить,
Так Солнце к закату идёт, исполняя свой рок,
Чтоб лишь на немного заснеженный пик посетить.

Падает солнце, как-будто ядро из железа,
Которое в горне кузнец докрасна раскалил.
Солнце узрел: Вот, явилась ему антитеза,
И кровью своей горизонта пространство залил

Он вынырнет уж на невидимой нам стороне
Которую в спехе отдала царица – Луна
Ее, он осветит и станет доволен вполне,
Залив горизонта пространство потоком вина

Отметив триумф свой восхода багровым кагором
Уверенный в силах, к зениту направит свой путь
Ему воспоют акафисты и оды всем хором
Йоги, постигшие Ока Вселенского суть.

Немного о любви

Как лотос полночный, плывущий по темным потокам,
Плывет по течению черного неба Луна.
Она, осветив своим светом мир, склонный к порокам,
В своем полнолунии мощью великой полна.

Согласно природе своей, Луна женственной силой
Исполнена доверху всех покоряет умы,
Покончив играючи с Солнцем - могучим Ярилой
Она льет прохладный свой свет на поля и холмы,

По неба ночного поверхности шествует тихо,
Сомнений не зная - последнее слово за ней.
Просунув свой лик сквозь окошко, Луна как купчиха
Взирает на мир, что уже засыпает под ней...

Себя окружив ореолом - серебряным светом,
Она паучиху напомнила в центре сети...
Улыбку содеяв, Луна шлет несчастным поэтам
Свои дифирамбы и их направляет в пути.

В сени баньяна

Переплетенья кореньев витиеватых,
Ветвей и листочков, а также ползучих лиан,
Колонны могучих стволов прямых и кривоватых,
Собрал воедино в себе многомощный баньян.

Лесной патриарх захватил все ближайшие земли,
Пуская стволы из земли к голубым небесам:
Они, разрастаясь, окрепнут и станут, как кремли,
И свесят вниз корни, что сивым подобны усам .

Квадратные мили объял он земельных угодий,
Так, всем бюрократам назло сделав самозахват.
Баньян, наслаждаясь феерией птичьих мелодий
Скрипит под порывами ветра, уже староват...

Он свесил вниз корни, как космы - великий подвижник,
Что созерцает творенье, где жизнь бьет ключом;
Или, как-будто ямайский колдун-чернокнижник,
Который своим чародейством весьма увлечен...

Противостояние

Врата Поднебесья завешены чёрной вуалью,
И звезды, мерцая, нам шлют свой на Землю привет.
Луны полукружье блистает своей пекторалью,
И льёт на существ изможденных серебряный свет.

Как свита свою королеву, Луну окружая,
Полночные звезды на бархате чёрном блестят
Как-будто брильянты. Красою своей поражая,
Те звезды с Луною безумью людскому претят.

Нектар озаренья Луну переполнил до верху:
Она, словно братина русичей, мёдом полна…
Всех разочарованных миром приветствует сверху
Владычица неба ночного – благая Луна.

Полип – мегаполис, копируя небо бесстыдно,
Зажег галогеновый свет, завлекая еду.
Его население думает – здесь их не видно,
И жизнь оставляют в этом страшном аду.

Солнечный удар

Солнечный жар раскалил Враджабхуми поверхность
Как будто бы днище чугунной сковороды
Мира страданий проклятая закономерность
Мучает даже в сени трансцендентной среды

Стопы мне палит земля, избавляясь от жара
Что аккумулировался в её верхних слоях.
Нос покраснел мой как будто в объятьях пожара:
Погодка суровая в вечного Враджа краях.

Об амфору с мёдом, покрытую слоем ракушек,
Можно до крови порезать язык и губу
Пробраться без спросу в мир чистых душою пастушек
Таким поросятам как я, вне сомненья – табу…

Под оболочкой скрывается эта реальность:
Её не пронзит даже остро отточенный ум…
Жертв приношенья, аскезы и сверхгениальность
Сознание йога, лишённое суетных дум,

Ночное безумие

Солнце, увидев Тебя, с небосвода упало,
И от досады спряталось за горизонт…
При виде Твоей красоты оно словно пропало,
А синее небо, что напоминало яхонт,

Как рак покраснело, узрев Твой триумф, и закрыло
Чёрной себя паранджой с бижутерией звёзд…
Лучики Солнца эта чадра перекрыла;
Ночное светило взошло, продолжая свой рост…

Мороз пробежал у Луны по светящейся коже
И холод пролила она, не желая того,
Существ заморозив сознанье, и шепчет: «О, Боже!
Хотя я умом управляю, я стала «таво»!»

Звёзды, увидев Тебя, зашептали друг другу:
«Не в силах от этого лика мы глаз отвести
Теперь наша жизнь схожа стала замкнутому кругу
Впились мы взором в красу эту… Боже, прости!»