Есть два ума - духовный ум, то есть ум души, и другой, материальный ум, который имеет желание, эмоции и восприятие этого материального мира. Духовный ум не может ни привязать, ни отвязать себя от объектов этого царства мяса и вина, так же как не подвержен он никаким изменениям и перестройкам этого мира чувств.

Язык может ударить кинжалом по материальному уму и продолжать бить по этой неизлечимой ране, но никакой удар не сможет ранить и убить духовный ум. Железный шар и огонь - две совершенно разные вещи, но когда первый находится в близком соприкосновении со вторым, то первый начинает исполнять роль второго, излучая жар, свет и сжигая другие вещи;, так же и материальный ум, являющийся чисто материальным, лишенным жизни и сопутствующей ей энергии, будучи в близком соприкосновении с духовным умом, имеющим природу вечности, проявляет заимствованную у него деятельность через десять органов восприятия и действия, в виде добра и зла, правильного и неправильного, добродетельного и порочного, филантропии и гедонизма, благожелательности и скупости и так далее, подобно взбесившемуся слону, не слушающемуся погонщика.

В духовном уме нет бодрствования, дремоты или глубокого сна, тогда как физический ум бодрствует, видит сны и глубоко спит (без снов); он творит, сохраняет и разрушает, "дает воздушным миражам местожительства и имена". Делая это, материальный ум иногда занимается быстротечными, легкомысленными и презренными наслаждениями этого мира, а иногда воздерживается от этих вещей и по своей прихоти выбирает какого-нибудь воображаемого бога объектом своей медитации и почтительного поклонения, считая себя медитатором и погружая себя в уединенную медитацию или поклонение идолу из дерева, глины или металла как реальному богу, с целью достичь 1) Салокйа (существование на планете Господа), 2) Самипйа (близость к Богу), 3) Сарупйа (схожесть с Господом), 4) Саршти (слава, равная славе Господа) , 5) Сайуджйа (погружение в Господа или исчезновение). Таким образом он превращает себя в идолопоклонника.

Подобно карлику, поднимающему свои руки, чтобы схватить луну, он иногда пытается ощутить полные сочной расы игры Господа в Его блаженной обители своими чувствами в гуне страсти, отождествляя искаженное отражение с реальным объектом. Ум, давая управлять собой страстям и желаниям и будучи в полном подчинении у горя, печалей и страданий, считает себя свободным от этих вещей и протягивает руку помощи другому уму, страдающему подобным же образом. Его знание о хорошем и плохом, счастье и страдании, давателе и получателе, законности и незаконности относительно вещей, отличных от Верховного Господом, является ничем иным, как грубыми ошибками и подобно спрыгиванию с раскаленной сковороды в пламя огня.

Его воспевание, будь оно сладкое и звучное, его медитация, хотя и глубокая, продолжительная и непрерывная, кажутся с виду истинными, но на самом деле ненастоящие и всегда подвержены перемене и разрушению. Иногда он имитирует деятельность духовного ума и тем самым обворовывает свой собственный карман. Нельзя считать, что ненормальная температура тела, вызванная держанием чеснока под мышкой, или температура, вызванная сидением на солнце, то же самое, что и высокая температура, вызванная лихорадкой, хотя с виду они одинаковы. Первый жар искусственный, эмпирический и индуктивный, тогда как жар от лихорадки естественный, спонтанный и дедуктивный; то есть деятельность микробов выходит наружу в виде жара, головной боли и так далее. Когда духовный ум возрождает свое дремлющее преданное служение и его врожденная любовь к Богу начинает расцветать, отвечая на прикосновение вечной высшей Энергии экстаза, приходящей как его спаситель, то на его теле появляются духовные перемены: дрожь (кампа), слезы (ашру), оцепенение (стамбха), пот (сведа), мурашки по коже (пулака), бледность (ваиварнйа), ликование (харша), смирение (даинйа), волнение (випатху) и так далее.

Иногда похожие с виду перемены можно увидеть на телах эмоциональных личностей, умы которых так уступчивы и впечатлительны, что с легкостью проявляют эти характерные признаки от звука барабана или каратал, сладкой музыки и т. п. Это простые следствия причин, и эти следствия исчезают, как только удаляется причина, так же как якобы лихорадочный жар исчезает из тела, как только оно удаляется с палящих лучей солнца или вытаскивается чеснок из подмышки. Как маятник колеблется между двумя крайними положениями, так же и ум колеблется между наслаждением и отречением. Когда он устает от мяса и вина, деловитой борьбы в жестоких городах, печалей и горя, "сладкого" домашнего уюта, то раскаивающийся ум выглядит пробуждающимся и отходящим от дел, отреченным затворником, очень часто направляя свои усилия на то, чтобы уничтожить непреходящую и неразрушимую энергию духовного ума, уменьшить ее до нуля, чтобы ничего не чувствовать, ничего не желать и ни о чем не думать. Но он никогда не сможет вырваться из окружения мимолетных, меняющихся и несущих страдания вещей этого мира наслаждения и боли. Иногда мужской ум ощущает потребность в женском уме, и так мужское тело соединяется в браке с женским телом. Но как только эта потребность удовлетворена, возникают новые потребности - в деньгах, доме и домашнем очаге. Когда же он купается в богатстве и сладкая улыбка жены и детей радует его, увы, жестокий жнец, чье имя смерть, острым серпом пожинает свой урожай. Тогда он понимает, что пил яд из золотой чаши. Так духовный ум понимает, что он упал в океан, чьи глубокие воды горя солоны от человеческих слез, и что он находится в тисках вожделения и гнева, подобных множеству плавающих акул и крокодилов, закованный раскаленными цепями, абсолютно не имея друзей и без всякого прибежища. Он стряхивает апатию и осознает, что материальный ум так долго играл с плотскими формами, называемыми женой, детьми и так далее, и мимолетными радостями, подобными каплям воды, дрожащим и скатывающимся с гладкого листа лотоса.

Если бы удовлетворённость ума присутствовало в физической силе, то Миро и Офеллиус были бы счастливы; если бы оно было в богатстве, то Крез был бы счастлив; нет его также в могуществе и во всех этих вещах вместе взятых, ибо и Нерон, и Сарданапалус, и Агамемнон вздыхали, плакали, и рвали на себе волосы, были рабами обстоятельств и жертвами природных явлений. Духовный ум понимает, что он живет подобно птице, посаженной в двойную клетку, которая отождествляет свою собственную живую сущность с этими двумя материальными клетками, что клетки, в которых он живет, всегда подвержены изменению и разрушению, и что, хотя они выглядят свежими и живыми, они ничто иное, как прах и рассыпаются в короткий срок. Тонкая клетка материального ума находится внутри грубой клетки физического тела. Материальный ум танцует, подобно галке, нацепившей на себя перья павлина. Он отражает и искажает качества духовного ума.

Какое может быть наслаждение в этом разлагающемся теле, сделанном из пяти гниющих элементов и полного нечистот и дурных запахов? Как можем мы хоть на мгновение забывать, что это преходящее и всегда меняющееся тело подвержено гневу, амбициям, иллюзии, страху, печали, зависти, ненависти от разлуки с тем, что нам очень дорого и от общения с тем, что нам ненавистно? Как можно наслаждаться материальными удовольствиями, когда мы подвержены голоду, жажде, болезням, старению, изнурению, росту, увяданию и смерти? Вселенная двигается к разрушению - трава, деревья, животные рождаются и умирают. Могучие люди уходят, оставляя свою славу и свои наслаждения. Существа гораздо более великие также уходят прочь - великие океаны высыхают, горы разрушаются, Полярная звезда меняет место, связи между планетами разрываются, вся земля затопляется водой - какое наслаждение мимолетными удовольствиями может быть в этом мире? Живя в таком мире, разве мы не подобны лягушкам, прыгающим в высохшем колодце?

Чтобы избавиться от обмана этого предательского и лживого друга - ума, мы должны искренне молиться Верховному Господу, заливаясь слезами; Он слышит наши молитвы, окажет нам милость и по Своей любовной доброте явится перед нами как духовный учитель со всем знанием, заключенным в писаниях, и полностью свободным от чувственных стремлений, чтобы спасти нас из тисков подлого ума, несущего смерть и сжигающего все вокруг, чтобы разрезать все его узлы и петли и разогнать всю тьму в сердце, подобно тому, как слон убегает из темнейших глубин джунглей при приближении льва, или завеса тьмы спадает с лица земли при появлении Авроры (зари). Тогда ум будет обложен своими греховными реакциями, как скорпион, окруженный огнем.

Из книги Бхактисиддханты Сарасвати "Вайшнавизм. Истинный и мнимый".

Поделиться с друзьями