Ветер горячий травы шевелит шевелюру,
Что пожелтела, приняв желтый солнечный цвет.
Внизу под собой ее видит подобной велюру
Гриф-великан, что плывет в небесах, как корвет…

В желтой саванне виднеются сплошь «небоскребы»,
Прибежища полчищ термитов являя собой.
Как-будто младенцы внутри материнской утробы,
Они пребывают там, очень довольны собой…

Спуститесь с небес по-скорее, дабы окунуться
В жизнь насекомых, что строят все эти дома.
Сейчас вам придется уменьшившись, крюком согнуться,
Идеи оставьте свои: там не нужно ума…

Термитника стены прочнее любого цемента:
Их раскопать может лишь муравьед-трубкозуб,
Термиты боятся до смерти вторженья момента,
Но он регулярно их пробует, бедных, на зуб.

Липкий язык трубкозуба подобен торнадо:
Кровавую дань забирает он каждую ночь.
Под мощными лапами рушится эта громада,
И он, «червячка заморив», убирается прочь…

Термиты – рабочие стену ту вновь восстановят
И через несколько часиков дырки уж нет
Строителей этих едва ль не с пеленок готовят
Здесь будут копать почти все – у них выбора нет…

Еще здесь работа есть – сбор соломинок в саванне
Кусочки деревьев, как снедь, без конца собирать
Здесь не дадут никому отдыхать на диване
И есть здесь солдаты большие – термитников рать.

Огромные челюсти щелкают их и скрежещут,
И жидкостью едкой стреляют солдаты-стрелки.
Солдаты кусают и адскую смесь свою мечут,
Так черных больших муравьев разбивая полки…

Есть там еще няньки – растят те наследство, личинок,
Чтоб выросли те и трудились весь день и всю ночь
Работы, как видите, братцы, нехитрый здесь рынок,
И эту систему, к несчастью нельзя превозмочь.

Всего средоточье живет здесь – сама королева,
А так же ее ухажер – похотливый король:
Личинок плодят они вместе направо-налево,
Свою выполняя в системе термитника роль.

Личинки, став взрослыми, носят за спинкою крылья,
Дабы основать свой термитник, но им не дадут:
Рабочие, полные зависти, вырвут им крылья
И хором на весь мегаполис их всех осмеют-

«Хотели прорваться в элиту вы: вот, получайте!»
И крылья, кружась, опускаются в темный подвал.
«С мечтами своими, ребята, отныне кончайте:
На стройке у нас, как всегда, караул и оврал!»

Так они станут рабочими, ждет их лопата
Иль будут те нянчить личинок, иль снедь собирать,
Иль хелицеры получат большого солдата,
Чтоб, защищая систему, в бою умирать…

И вот, наконец мы, ребята, увиделись с вами,
Как все остальные, рожден я во тьме из яйца
Общаться я буду пытаться людскими словами:
Раскройте моим причитаньям свои вы сердца!

Хитин затвердел мой почти и оформились крылья
Но, кроме того я имею еще кое-что…
Так этим я вызвал волну беспокойств и насилья
И в страхе метаюсь и плачу: «Ребята! За что!»

К несчастью родился я с Арфой, что дало мне Небо
Мелодии шлют мне термиты заоблачных сфер:
Пишу эту музыку я и не надо мне хлеба.
Эгрегор термитов, мой род, ужасающе сер

Глухи они будто: мелодии Арфы не внемлют,
От зависти челюсти дико скрежещут у них.
Струны желая порвать мне, термиты не дремлют,
И я убегаю по стенам в ужасе от них…

В цепи пищевой занимают те важное место
Для всех, кто летает и ходит, а так же ползет
Сообщества этих термитов как-будто сиеста:
Дожить здесь до старости мало кому повезет…

Сквозь твердые стены термитника свет не проходит
Поэтому очень довольны термиты собой.
Прекрасным у них насладиться никак не выходит
Как-будто термит, примитивен здесь житель любой.

Термиты с рожденья всегда пребывают во мраке
Здесь нет ателье и одежд и умелых портных…
Грызут они дерево и не едят казинаки…
Художников нет здесь и их натюрмортов цветных…

Здесь нет пиротехников: вспышек, салютов не видно
Здесь все одинаково серы и нету здесь звезд.
Что нет средь рабочих Стаханова – очень обидно,
А если появится, бросят его на погост…

Средь тысяч солдатов где здесь Александр Матросов?
Сражались бы в битве они, словно храбрые львы
Бурлит в голове моей глупой немало вопросов:
Не видно средь нянек у них Мэри Поппинс, увы…

Никулина, Вицына нету здесь. И Моргунова,
Гагарина нету здесь и Маяковского нет
Хоть здесь поколенья меняются снова и снова
В колонии этой талантам и близко мест нет.

Итак, не потребен я, хоть и рожден средь термитов.
Зачем я родился средь них? – не пойму я никак
В миру догматических правил, шаблонов, лимитов,
Хоть вьется над крышею их благочестия флаг?

Как сей распутать клубок? Где же здесь средоточье?
Лишенные чувства гармонии и красоты
Термиты виновны иль нет? Здесь стоит многоточье…
Иль может страдаю я, зрея на них с высоты?

Быть может царица с царем ненавидят друг друга,
И роботов злых здесь штампуют без чувства любви
Так бьюсь я в пределах дилеммы, замкнутого круга
Ведя свою битву с вопросом, моим визави…

А может я сам своих этих страданий причина
И в сеть угодил своих прошлых неправедных дел?
А может стремление к музыке – просто личина
И тупо лопатой работать наш общий удел?

Зачем королевство мне с самкой и крепость из глины?
Зачем мне рабочих усердных строительный трест?
Зачем этот мир, что заполнили сплошь хунвейбины,
Поставив на жизни маэстро всем обществом крест.

Какой смысл в музыке, если нет чуткого уха?
Пирог для кого испекли, если нет языка?
Зачем благовоний дымок, при отсутствии нюха?
Махну я термитам рукою: «Ребята! Пока!»

Покину я город термитов и вырвусь на волю
Путь лучше склюют меня птицы или съест трубкозуб
Решат они мигом того композитора долю:
Ценителей музыки нет здесь – я словно бы труп…

Так струнами я зазвеню, избавляясь от страха,
Мелодий фонтан изолью, пока время дает,
Хотя я как шахматный царь в состоянии шаха
Пускай моя Арфа в пространство звенит и поет!

Шачинандана дас

Поделиться с друзьями