Сегодня мы хотим от всей души поздравить с этим юбилеем удивительного преданного - Вибхути Шакти даса, который широко известен не только в кругу последователей Шрилы Прабхупады, он также уважаем и успешен во многих отраслях социальной жизни, ему благодарны тысячи людей из Крыма, Киева, Днепропетровска и за их пределами.

25 лет в Сознании Кришны – это много или мало? Вибхути Шакти дас своим личным примером доказывает, что такой опыт – это не повод для ухода от активной деятельности, а наоборот – самое время для открытия новых проектов и поиска новых способов служения. Мы с радостью приводим некоторые воспоминания Вибхути Шакти даса о начале духовной жизни, а также вехи его пути в Сознании Кришны.

Храм Кришны в Днепропетровске

Храм Кришны в Днепропетровске – уютный, прежде всего, духовно. В него тянет придти и просто посидеть в тишине или под мелодичное воспевание Харе Кришна мантры. Во время программ в нем оживленно. Спустя два года, вернувшись в Днепропетровск и придя в Храм, увидел очень мало знакомых лиц. Я всегда считал, что преданные – это неувядающие цветы в гирлянде Кришны, - своей преданностью, как благоуханием, они доставляют Ему радость. Каждый человек, который становится преданным, приведен милостивым взглядом Гауранги Махапрабху и стал частичкой дыхания Шрилы Прабхупады. Прерванная духовная жизнь даже одного человека – это прерванное дыхание ачарьи. Поэтому Бхактивинод Тхакур дал определение проповеди: «Это забота о тех, кто привлекся». И забота о преданных в том, чтобы каждый имел служение, которое будет связывать его с сообществом других преданных, как с семьей, и вдохновлять на садхана-бхакти (духовную практику). Отличие вайшнавской теологии от других религий в том, что не только нам нужен Бог, но и мы нужны Богу.

В ожидании Дамодара-аштаки в алтарной Храма, я вспоминаю преданных, которые проложили дорогу к Храму и создали Храм – не только как сооружение, но, прежде всего, его атмосферу и его историю. Мои воспоминания не имеют хронологической последовательности, они переходят от одного преданного к другому, и в моем сердце увеличивается благодарность за появление всех этих удивительных людей в моей жизни.

Первое знакомство с преданными

Осень 1989 года. Я долго вертел в руках визитку и все не решался набрать номер телефона, чувствуя, что этот звонок может изменить мою жизнь. В итоге, преодолев неясные чувства, набрал номер и вместо привычного «Алло», меня встретило «Харе Кришна!». Автоматически, я ответил: «Харе Кришна». Я спросил за программу и могу ли я приехать. В ответ услышал радостное: «Конечно! Мы вас всегда ждем, приезжайте!»  И сразу в трубке раздались короткие гудки – на другом конце уже отключились, а я только открыл рот спросить еще кое-что. Я помчался на вокзал за билетами и считал минуты, приближающие выходные дни и отправление поезда. По дороге я все время думал о преданных, какие они. Читая книги, я представлял их себе мудрыми, уравновешенными, постигшими тайны йоги, способными ответить на все вопросы, очень внимательными и сострадательными. С трепетом в сердце, с напряжением от бессонной ночи в переживаниях встречи, я ждал общения с новыми друзьями, которые поведут меня к совершенству сознания, в мир отношений с прекрасным и любящим Господом Кришной.

Программы общества Сознания Кришны проходили в квартире многоэтажного дома, который в народе называли «китайской стеной – он был в длину несколько кварталов. В лифте я поднимался с людьми, которые, как и я ехали на программу впервые. Дверь в квартиру была не заперта, и с порога дыхнуло  экзотическими запахами индийских благовоний и жареных специй. Люди, шедшие впереди, замялись у дверей, видимо не понимали, что им делать. В маленьком коридоре обычной двухкомнатной квартиры было много обуви, надо было разуться и куда-то пристроить куртку. В большой комнате  без мебели с изображениями Кришны на полу сидели люди, прибалдевшие от дыма курящихся благовоний. Когда очередной гость заходил в квартиру, он приветствовал присутствующих «Харе Кришна». Прошло минимум полчаса с того момента, как должна была начаться программа. Я с интересом наблюдал за людьми, которые казались мне бывалыми кришнаитами и присматривал самого «продвинутого» из них, чтобы задать вопросы. Было непривычно ждать неизвестно чего и, главное, когда это неизвестное начнется.

И вот в комнату вошел высокий парень с длинными волосами, взял индийский барабан-мридангу, сел лицом к присутствующим и обратился к ним: «Ну что, дорогие преданные, споем Харе Кришна». Закрыв глаза, он стал выстукивать ритмы на барабане и запел сипловатым голосом мантры на санскрите. В комнате зазвенели караталы, не попадая в ритм. Ведущий киртана, продолжая петь, остановил игру на мриданге и стал хлопками в ладоши отбивать правильный размер ритма. В общем, пели и пели… Харе Кришна, Харе Кришна… Закончив пение, он объявил, что теперь будет лекция по «Бхагавад Гите» и прочтет ее Женя Жаров (в дальнейшем Ягьяприя дас, а ныне – Нитай Чайтанья Госвами). О, это то, что я особенно ждал. В комнату зашел серьезный мужчина средних лет, одетый в белые индийские одежды. Лоб овального лица с крупным носом и оттопыренными щеками, был вымазан желтой глиной, как бы символизируя намерение нарисовать знак тилак, но что-то в рисовании пошло криво. Я подумал, что если он читает лекцию, значит он самый продвинутый и главный. Женя сел на пол и так глубоко вздохнул, что создалось впечатление, что сегодня кто-то умер. Несколько минут он сидел и молчал, глядя в пол, и создавалось еще одно впечатление, что мы все ему в тягость и мешаем скорбеть.

Потом он медленно намотал на пальцы веревки от каратал и минуту просто брынчал, романтично смотря сквозь стены, как будто душа покойника парит в звездном небе над Днепром и он провожает его в неведомую бесконечность. Наконец он запел песню про Радха Мадхву, и его пение с нотами трагизма было приятно слушать. Закончив, он открыл книгу. Опять молчание, глубокие вздохи и опущенный к полу взгляд. Я уже стал привыкать к «трауру». И вот он заговорил, делая длинные паузы после каждого предложения, будто медитирует или обдумывает каждое слово. Уже сейчас, по-современному, я бы сказал, что его «компьютер» подключен к низкоскоростному интернету. Когда начались ответы на вопросы, я понял, что у моего терпения бывает предел: после каждого вопроса «компьютер» висел, потом следовал абстрактный ответ с длинными паузами чуть ли не на каждом слове. А потом произошло «замыкание» и Женя как-то нервно запел «Харе Кришна!» Я решил, что к нему у меня вопросов нет или лучше их не задавать.

Через несколько минут киртана в комнату ворвался еще один мужчина и тут же стал центром внимания. Так же одетый в индийский наряд (так я это воспринимал), седой, с хвостиком на затылке, он пританцовывал на полусогнутых ногах, закатывал глаза, блаженно улыбался и что-то выкрикивал. Все присутствующие поднялись и тоже начали танцевать. Я даже не подозревал, что эти два человека оставили свой неизгладимый след в судьбах каждого, кто в то время привлекался Сознанием  Кришны. Танцующий вел себя так, что я понял – он тут самый главный. И действительно, он подмигнул Жене Жарову, и тот уступил ему ведение киртана. Всеми манерами  он напоминал секретаря комсомола из одного советского фильма, где тот считал, что отсутствие слуха и голоса компенсируется админположением. Для всех присутствующих киртан, можно сказать, закончился, а для него экстаз только увеличился.

Помучил он всех какое-то время, а потом стали раздавать прасад, то есть кормить освященной пищей. Первым в миски налили «дал» – похлебку с сырым горохом, серого цвета, недосоленную, но изрядно переперченную. На второе были традиционно «сабджи» и рис – переваренные овощи со слипшимся рисом, сильно разившим подсолнечным маслом. А потом принесли нечто коричневое и бесформенное. После всего съеденного мне стало страшно даже к нему прикасаться, и я отказался. Преданный, раздававший прасад, одетый в пошитые из простыни штаны, очень смиренный и учтивый до этого вдруг с возмущением прошипел: «Вы, что… не хотите халаву?»

- Спасибо, не хочу.
- Но это же халава!
- Все равно не буду.

Он ушел от меня с таким видом, как будто я пренебрег самым святым, что есть у этого человека. Но я, действительно, уже не мог, на сегодня мне было достаточно. В дальнейшем, многие годы этот преданный имел ко мне постоянные претензии. Наверное, надо было не отказываться от его халавы.

После трапезы я решился поговорить с самым главным. Он вышел из кухни с тарелками, наполненными едой и поставил их на пол во второй комнате. Я спросил: «Могу ли я с ним поговорить, я приехал из другого города, я читаю книги, интересуюсь йогой и различными восточными учениями». «Главный» воскликнул: «О, да. Мы все странники в этом мире». Обнял меня, потом оттолкнул и сел на пол возле своих тарелок спиной ко мне. Я не понял, что он имел в виду, поэтому обратился снова о желании поговорить, и получил ответ: «Приходи завтра, поговорим».

- В какое время?
- В десять.

Я ушел ждать следующий день.  В десять я стоял перед закрытой дверью. Прождал час. Никого. Ближе к двенадцати пришел интеллигентный парень и заговорил со мной на украинском языке. Я объяснил, что жду седого мужчину, который у вас самый главный.

- А, це Бхарадвадж. Заходь і чекай його у квартирі.

На вопрос: когда он придет? Он ответил: «А хто його знає – це ж Бхарадвадж».

Я попросил его записать мне это имя и, ломая язык, пытался его выговорить и запомнить. После двенадцати стали собираться люди. Слушать магнитофонные записи с воспеванием Прабхупады. Я купил у них кассету с киртанами, и последующие несколько лет наполнялся вдохновением, слушая эту запись. Я наблюдал тусовку, где ребятам было по-своему интересно, но ни один из них так и не заговорил со мной. Бхарадвадж пришел в три часа дня и даже не вспомнил, что мы договаривались пообщаться. Я помаячил еще часа полтора и понял, что я чужой для этого коллектива. Зашел во вторую, маленькую комнату и попросил у Жени Жарова продать мне кое-какие книги. Его «интернет» продолжал работать медленно: лениво, не глядя на меня, он стал выкладывать на стол книги. Я отбирал те, которых у меня не было, плюс в подарок друзьям, потом попросил еще четки. Женя, тяжело вздохнув, достал калькулятор, медленно нажимал на клавиши, сбрасывал, пересчитывал, и так несколько раз. Я подумал, что сегодня ему впервые купили калькулятор. Наконец, он озвучил цифру в триста с лишним рублей. Я достал из кошелька деньги и положил на стол четыреста рублей и сказал, что сдачи не надо. Когда он взял в руки купюры, что-то изменилось в его сетевом пространстве: он посмотрел на меня, в глазах было удивление, и он задал неожиданный вопрос: «А ты кто?» Я ответил, что приехал из Симферополя специально на программу, познакомиться с Сознанием Кришны.

- Да? – его «компьютер» переработал информацию, - а почему сразу не доложил?

Я уезжал с чувством досады и нежеланием сюда возвращаться. Пройдут десятилетия, чтобы осознать, что никогда нельзя идеализировать людей, ставших на духовный путь. Более того, не надо зависеть  от их отношения. Каждый человек начинает свое духовное развитие из собственной точки координат и движется к Господу по своей траектории, и в новой точке отсчета проявит новые качества своей личности. Каждый решает свои кармические задачи и, вытянув свой билет, сам будет сдавать свой экзамен за прожитую жизнь.

Ни одно из моих ожидание в отношении преданных не оправдалось, но, тем не менее, в моей голове не прекращал звучать киртан – воспевание Святого Имени. Харе Кришна проникало в каждую клетку тела, овладевало каждым чувством, окрыляло и наполняло энергией жизни. Имя Кришны звучало на разные мелодии и, при воспоминании любой песни, слова подменялись на слова мантры. Духовный магнетизм личности Бхактиведанты Свами Прабхупады захватывал разум и наполнял жизнь еще неведомым смыслом. Он становился незримым поводырем для незрячей души.

Я вернулся в Симферополь. Меня ждал мой друг, с которым мы вместе пытались практиковать сознание Кришны. Первое, что он спросил: «Ну, как? Экстаз был?» Слово «экстаз» так часто встречалось в книгах, что, казалось, все сводится к этому странному чувству. И, как в анекдоте про очередь в загадочную кабинку, я мог только сказать: «О, да! Экстаз офигенный!» И про себя добавил: «Но туда я больше не поеду и с этой публикой общаться не хочу». Но пути Господни неисповедимы…. Через месяц мой друг заявляет, что берем билеты и едем в Днепропетровск к преданным, он очень хочет общения, а без меня он не знает города. На работе он взял отгулы и возражения не принимаются. Ну, ну… Хорошо, поедем, пусть сам хлебнет.

Мы приехали на один день, рассчитывая вечерним поездом вернуться назад. С утра на квартире был один Бхарадвадж. В костюме и галстуке он разбирал финансовые отчеты от Жени Жарова. Некоторое время он не мог решить, что важнее: мы или отчеты. Но мой друг так донимал его вопросами, что Бхарадвадж отложил отчеты до лучших времен. В итоге, друг спросил есть ли тут ашрам. Бхарадвадж воскликнул: «Конечно!». Вскочил, похлопал в ладоши и открыл алтарь. За метровыми шторками были еще неизвестные изображения. Вслед за Бхарадваджем мы поклонились, и мой друг встал и ушел из квартиры. Вернулся он через полчаса с выбритой головой и пучком волос на затылке (шикхой). Я онемел, Бхарадвадж вытаращил на него глаза с вопросом: «Что это значит?» Друг сказал, что принял решение остаться жить в ашраме и посвятить себя служению Богу и ученичеству, чтобы навсегда покончить с материальным существованием. Бхарадвадж с трудом проглотил слюну. Я был ошеломлен – он опять меня обошел: он первый стал повторять мантру, читать и понимать книги, а теперь решил первым выпрыгнуть из материального мира. Меня зацепило. Бхарадвадж вопрошающе посмотрел на меня: «Ну, а ты?» – читалось в его взгляде. Несколько секунд мучительной борьбы закончились капитуляцией: «Я пока домой». Бхарадваджу выдохнул.

Потом была программа, но меня как по голове ударили, все в тумане, ничего не помню. Все время думал: «Как же это он так?» В итоге, я забыл про поезд и остался ночевать в квартире-ашраме. И тут моя мама невероятным образом узнала, где я, узнала номер телефона и позвонила. Она кричала в несвойственной ей истерии, будто у нее на глазах сына переехал поезд. Поезд был не так страшен как непонятная индуисская секта. Бхарадвадж решил ей все объяснить и успокоить, но через пять секунд бросил в меня телефонной трубкой, как будто его ошпарили кипятком. Я отключил телефон.

Впервые в жизни я пытался уснуть на полу. Ашрам явно не был перенаселен учениками. Я и мой друг спали в большой комнате, а на кухне, заперев двери, спала девушка (матаджи), приехавшая погостить в Днепропетровск. День выдался очень насыщенным. Моя впечатлительная натура была перегружена эмоциями. Ночь казалась неимоверно длинной и обострила в памяти все болезненные переживания жизни, в которых философия Вед перестает казаться верованием отсталых индусов – в ней справедливая и горькая реальность. И только сладкий Господь благословляет, как будто поит душу высшим вкусом Своей милости. Наверное, каждый человек переживает свою судьбу с особой, непонятной другим остротой чувств, рождающих в нем мысли о смысле. Рядом сопел во сне мой друг детства, а я даже и не знал, что он думает и переживает, почему решился побрить голову и остаться жить в этой квартире. Я переживал только свою судьбу и свою боль.  

Раннее утро, точнее еще ночь. До рассвета еще два-три часа. Как раз бы заснуть. Включается свет. Матаджи, одетая в сари, будит нас и объясняет двум охламонам, что надо идти в душ и мыться. Мы по очереди послушно следуем ее указанию. Пока она готовит алтарь, повторяем мантру. Начинается первое в жизни мангала-арати. Она объясняет нам значение молитв и всех действий. Утреннее таинство напоминает сказку, в которой очень близкое общение с Кришной и неизбежное торжество добра. В словах молитв не понятно всё, но тихий звон каратал, вибрация слов, и душа чувствует что-то родное, давно забытое активным сознание. Во время служения Туласи матаджи объяснила, что, обходя вокруг священного дерева, устраняются все грехи и страдания. С каждым кругом вокруг Туласи я чувствовал, как уходят беспокойства и страдания, и энергия жизни собирает в единство мой внутренний мир. Это был момент, когда я осознал, что верю в Кришну, Он – реально Бог.

Решение

Днепропетровск был городом, из которого генерировалось распространение сознания Кришны по просторам СССР. Мы узнали о Бхарадвадже много интересного. Его считали легендой: неутомимый в проповеди, не имеющий страха перед грозной системой государства; он был первым, кто проповедовал Сознание Кришны по городам Украины, тогда еще Союзной республики, и привлек первых преданных в движение. Закончились тяжелые годы преследований, преданные освободились из тюрем и психиатрических клиник. В Москве зарегистрировали Общество Сознания Кришны, и Бхарадвадж осел в своем родном городе, чтобы сделать в нем штаб проповеди. Впервые я узнал понятие: «старший преданный». Тем не менее, в нем пытались примириться две натуры: проповедник-дессидент и администратор зарождающийся религиозной структуры. И, как правило, мира не было. Всегда возникали курьезные истории. Одна из них произойдет через год, когда меня, еще не инициированного назначат региональным секретарем и у меня в подчинении будет брахман Бхарадвадж, «преданный анафеме» всем пост-советским ИСККОН. Но это будет позже. А сегодня я ощутил на себе его уникальную способность вовлекать в «преданное служение».

Он рассказал, что отправил в Симферополь группу проповедников (из двух человек) и контейнер книг. Мне он поручил отвезти им мешок картошки. Я предложил по приезду купить им два мешка, чтобы не тащить картошку из Днепропетровска. Но Бхарадвадж был непреклонен: «Нет, нет! У нас для них особая картошка, в Симферополе такой нет». Чувствовалось, что придумывает на ходу, но если уже поверил в Кришну, надо было везти картошку. Перед выездом на вокзал выяснилось, что этой особой картошки нет – забыли купить в обычном магазине. Наспех складывали мне в коробку книги (почти одно и то же?). Обещанное такси, которое должно было отвезти меня на вокзал с тяжелой коробкой, не приехало или его попросту не вызывали. Короче, намучился я с этой коробкой. Дома не работал лифт, и я тащил ее на девятый этаж. Сразу позвонил по номеру телефона и сообщил, что привез им от Бхарадваджа книги и спросил, когда их у меня заберут. На другом конце провода, слегка заикающийся парень, слушая меня, еще и повторял мантру. Он отвечал после того, как заканчивал повторение на одной бусине. Я ждал.

- Рама Рама, Харе Харе… А чтттто за книги?

Я распечатал коробку и стал зачитывать названия: «Учение Шри Чайтаньи», «Вне времени и пространства», «Источник вечного наслаждения». В трубке:

- Рама Рама, Харе Харе. Нннам такие ннне надо, у нас их целый кккконтейнер.

Я понял, что попал в странную ситуацию.

- И что мне с ними делать?
- Рама Рама, Харе Харе… Ппппродавай. Ппприходи сегодня во второй ппполовине дня в пппереход возле Ууунивермага. Харе Кришна, Харе Кришна… - И раздались короткие гудки. У всех была странная манера вешать трубку, считая разговор оконченным, когда им этого хотелось.

Некоторое время после разговора я сидел в полной растерянности. В мои планы никак не входило продавать религиозные книги, тем более в своем родном городе. Меня могут встретить одноклассники, одногруппники, родственники. Как я буду продавать эти книги? Что говорить людям? Как убеждать их купить книгу? Сама продажа вызывала отторжение. И зачем оно мне надо! Вообще не было никакого желания быть публичным адептом какой-либо религии. «Это последний раз, когда я связался с этими ребятами» – сказал я себе.

В переходе я ждал проповедников почти час – они на квартире почитали прасад. На такси привезли пачки книг, стол и рекламный плакат, на котором было написано: «Впервые на русском языке книги Его Божественной милости А.Ч. Бхативеданты Свами Прабхупады. Из книг вы узнаете: о йоге, о душе, о смысле жизни…» и тому подобное. Как только развернули плакат, сразу собрались люди и стали спрашивать книги. Интерес к религиозной литературе Индии на закате социализма был огромный. Люди чувствовали, что есть знания, которые от них утаивают, что жизнь на много глубже и многогранней, чем классовая борьба Маркса и Ленина. Яркие, красочные обложки книг, изданных в Швеции, привлекали внимание – таких в совдепии не было. Народ умел ценить книги, система научила их этому. Чтобы купить советское издание русских классиков, надо было сдать макулатуру, получить талон, месяц ходить отмечаться в специализированном магазине и в определенный день в пять утра занять очередь. А тут такие книги и без макулатуры. Люди задавали вопросы о Боге, о смысле жизни, об устройстве Вселенной. Одному за другим я отвечал на вопросы. Все, что читал в книгах, всплывало из памяти и оживало в восприятии. Я начинал осознавать, что Истина способна проявлять себя независимо от моих недостатков и несовершенства. Люди покупали книги, уходили настроенные сегодня же читать их. Они уносили с собой высшую кладезь мудрости, которая, как сокровищем, наполнит смыслом их жизнь. И я чувствовал, что с каждым заинтересованным человеком, с каждой реализованной книгой и моя жизнь наполняется смыслом.

Меня за рукав дергает девушка, она держит в руке книгу о Кришне («Источник вечного наслаждения») и спрашивает: «Если я прочитаю эту книгу, я вернусь к Богу?». Я отвечаю ей: «Да». И это «да», как магическая точка, которую я поставил в своем решении посвятить себя распространению сознания Кришны.

Порой пропасть отделяет сознание человека от его интереса к религии и его пробуждением в вере. Многие знали, что «хорошую религию придумали индусы», и на фоне умирающего атеизма книги и уличные киртаны порой шокировали и будоражили унылых неудачников строительства коммунизма. В советской психиатрии интерес к религиозной философии классифицировался диагнозом и насильственным лечением. Что такое советская психиатрия очень хорошо ощутили на себе преданные 80-х. Парадокс заключался в том, что интерес к религии поддавался «лечению», а вот на духовный опыт не действовали даже самые матерые препараты. Родиться в вере – это настоящее рождение, это как выход из небытия, как пробуждение от долгого и глубокого сна. Это рождение знаменуется ярким чувством – Бог есть! У «новорожденного» впереди долгий жизненный путь, и, оказалось, что КГБ и советская психиатрия – еще не самые смертельные опасности в духовной жизни. Но об этом позже.

Вехи на пути Вибхути Шакти даса в Сознании Кришны

- октябрь 1989 года – посещение программ Сознания Кришны в Днепропетровске;
- ноябрь 1989 года – начало распространения книг (санкиртана);
- январь 1990 года – ашрам брахмачари в Ялте;
- сентябрь 1990 года – Региональный секретарь ИСККОН в Крыму, основание ашрама брахмачари в Симферополе;
- август 1991 года – 1-я инициация;
- декабрь 1991 года – ответственность за проповедь в Крыму и служение в Киевском ашраме брахмачари;
- октябрь 1992 года – назначение президентом Храма в Днепропетровский Храм и региональным секретарем;
- март 1992 года – начало благотворительной программы «Пища жизни»;
- май 1993 года – 2-я инициация;
- август 1993 года – организация 1-й и в последующем ежегодной Ратха-ятры в Днепропетровске;
- 1996 год – приобретение здания под Храм у городского фонда госимущества;
- 1997 год – открытие Вайшнавской Академии;
- май 1998 года – открытие вегетарианского кафе «Говинда»;
- июль 1998 года – установление Божеств Джаганнатхи, Баладевы и Субхадры;
- декабрь 1999 года – организация проповеднических программ Лакшми Нараяны прабху и О.Г. Торсунова;
- январь 2000 года – открытие программы «Философский клуб» и начало выпуска газеты «Цивилизация»;
- май 2004 года – объединенная Вьяса Пуджа Шрилы Ниранджаны Свами и Шрилы Индрадьюмны Свами;
- лето 2004 года – приобретение комплекса на реке Орель под духовно-образовательный центр «Новый Майапур»;
- июнь 2008 года – переход на проповедническую и образовательную деятельность;
- октябрь 2010 года – отход от активной деятельности в ИСККОН;
- май 2012 года – эко-ферма “Mother” и развитие идеологии миссии защиты коров;
- осень 2014 года – прихожанин Храма ИСККОН в Днепропетровске.

Поделиться с друзьями