Солнце прошло свой зенит, опускаясь к надиру,
Давая понять человеку: "Здесь жизнь, как мираж".
Но все в паутине безумья, привязаны к миру:
С рожденья их мучает вечно предсмертный мандраж...

Вот ветер приносит с собой аромат океана,
И к берегу гонит лазурного цвета волну.
Безбрежный простор океанский как-будто Нирвана:
Не хочет пускать он людишек на ту сторону.

Пустыни лазурной барханы несутся ко брегу,
Белесою пеной вершины свои увенчав:
Они, как вершины Тибета, исполненны снегу,
Ревут в своем беге: весьма океан величав...

Но берег, подобно колоссу, волн терпит накаты,
Как-будто жены тумаки терпит смирно супруг.
Стремятся в атаку все волны, как-будто солдаты:
Плацдарма достигнув, они разбиваются вдруг...

Соленые брызги, остатки морского десанта,
Летят вместе с хлопьями пены на мокрую твердь...
Системой разбитые вдребезги волны таланта
В безвестность идут так, свою констатируя смерть...

Лазурные волны с позором назад отступают,
Оставив на бреге рыбешек и студни медуз.
Оставшись вне водной среды, рыбы здесь засыпают:
Их крабы и белые чайки оценят на вкус...

Накаты бушующих волн оставляют ракушки, -
Они всевозможных размеров а также цветов:
С водорослями мешаются их завитушки;
Здесь ветки пурпурных кораллов - подводных цветов;

Кокосы прибило здесь волнами с острова Ланки,
Чтоб выросли пальмы на этом святом берегу;
Вот, устрицы створки раскрыли: их видно изнанки:
Так крепость врата раскрывает на милость врагу...

Здесь звезды морские совместно с морскими коньками
Покинули, будто полотна испанца Дали.
Они вперемежку с креветками и окуньками,
Взывают, наверное, к Богу на этой мели...

Лазурных валов вереницы неся неустанно,
На брег доставляет посылки как почта-прибой.
И так я сижу, созерцая, пейзаж океана,
Свой взор погрузив утомленный в простор голубой.

Великий Бог Рама свою сотворил здесь аскезу,
Чтоб царь океана Ему перейти разрешил.
Чудовищу Раване Он сотворя антитезу
На Ланку явился и вскоре Его порешил...

Под сенью кокосовых пальм тот Потомок Икшваку
Сидел, как и я, созерцая лазурный простор:
Давно это было. Он трепку задал вурдалаку.
Хоть Землю покинул он, помнят о том до сих пор!

Сам Нала - ваятель мартыший, на радость Шри Раме
Построил здесь каменный мост в сотню миль шириной,
Являя портал меж людей и ракшасов мирами
Тот мост был не менее тысячи милей длиной...

Так мост Наласету построил на Ланку Шри Рама,
Который держался на волнах как-будто понтон.
Остатки его скрыты стенами древнего храма,
И плавают там, удивляя: неправ был Ньютон...

Под пологом волн бирюзовых сокрылось то чудо,
Масштабов невиданных кроется там артефакт,
Летая вокруг Земли, спутники сняли оттуда,
Как волны морские скрывают от взоров сей факт.

А там, за чертой горизонта, за дымкой тумана
Сокрылся вдали Шри-Ланка, славный остров Цейлон,
Невидимый взорам, там правил без лжи и обмана
Вибхишана - ракшасов царь, мудреца эталон.

Он Рамой помазан на царство, Шри-Ланку возглавил,
Царя над ракшасами многие тысячи лет.
Тот младший брат Раваны, преданный Раме , оставил
В истории мира глубокий, блистающий след...

Великая битва Шри Рамы ведется извечно.
Она продолжается правилам всем вопреки:
В иных мирозданьях она продолжается вечно,
Гастроль повторяя "на бис" уже с новой строки.

Мечтая узреть этот бой, грандиозное действо,
Беспомощный , я остаюсь в эфемерном миру:
Ведь лет миллионы я полнился лжи и злодейства,
Узреть сей спектакль никак не под силу вору...

Но Валмики вещий, поэт Калидас, Ведавьяса,
А также иные творцы, что сокрыты от нас,
И так, недождались, отвергнуты, звездного часа,
Излили стихами нектар, что приводит в экстаз.

Как будто акулы под толщею вод океана,
Сокрыты в астральных архивах их чудо-стихи:
Ведь князь сего мира с культурою борется рьяно,
Чтоб мир под Луною объяли порок и грехи...

Так многие книги сокрыты в архивах секретных,
И сожжены злыми варварами на кострах.
Но этих поэтов, на бренной земле неприметных,
Приветили ангелов сонмы в небесных мирах...

На бреге Рамешварам малых размеров песчинка,
Округлая галька, растущий у берега куст,
Ракушка и птица морская , и даже травинка
Исполнены к Рагхаве славному трепетных чувств...

Обитель Рамешварам полнится силой немалой,
На преданность Рагхаве всех побуждая людей,
А мост Наласету, построенный некогда Налой
Ведет к воплощению в жизнь высочайших идей.

Отвержен родною семьей, я, скитаясь по миру,
Сижу, созерцая накаты бушующих волн;
Как Солнце, к закату склоняясь, сползает к надиру,
И в волнах прибоя качается парусный челн.

Как будто бы камешек малый на береге моря,
Рожденья и смерти волнами я вечно влеком,
Вкушая плоды переменные счастья и горя,
С которыми каждый, вне всяких сомнений, знаком...

Под неодолимым напором валов океана
Та галька летит, кувыркаясь, вперед и назад.
Встречаясь, те камни по промыслу Божьего плана
Трут спинки, как в бане, друг другу на всяческий лад...

Извечное время, как гальку, шлифует нас скопом,
Стирая неровности, грани, накатами бед.
Лежим мы без сил иногда или мчимся галопом
В бездонную пропасть Самсары иль в Вечности Свет...

Чтоб долг свой исполнить пред Богом, есть мост в Неизвестность,
Который в сраженье последнее нас проведет:
Там ждет, супостатов полна, незнакомая местность,
Где тело убитое наземь, возможно, падет...

Сей мост миновать сквозь среду,где немеренно соли
И в битве решающей выполнить личную роль
Поможет сам Рама, причастный божественной доле -
Династии Солнца, Икшваку могучий король...

"О , Царь Океана, властитель несметных сокровищ!
Позволь перейти же и мне в Неизвестности мост:
Ведь воды твои кишат сонмами страшных чудовищ,
А дале - войны океан, что, тем паче, не прост..."

Совместно с Лакшманой и Рамой и Воинством Света
Влечет меня в страшную битву меж Светом и Тьмой.
Свершившись, та битва в прошедшем утеряна где-то,
Свои артефакты оставив под толщей земной...

"Твой круг не имеет начала, о Вечное Время:
Влечет Он в погибель империи и города.
Изволь унести меня в это далекое время
Что кануло в лету, почти не оставив следа!"

В аквамариновой толще со взвешенным илом
Открыта Воронка как-будто в бездонный провал...
Почтение Раме воздам и божественным силам:
Как будто насос меня тянет в открытый портал...

И вот я уже, кувыркаясь, несусь сквозь пространство,
Свою оболочку оставив, как бремя в волнах.
Зловещего демона Раваны злое тиранство
Сокрыла Обитель Чудовищ в седых бурунах...

Зло скрыто за стенами Ланки - великого града,
Как будто в ларце золоченом - змеиный клубок,
Блестит драгоценным металлом вся эта громада,
Куда даже ангелы в страхе приносят оброк.

Но вот, подошло уже время Империи Мрака:
Войска обезьян нападают с различных сторон.
Идет не на жизнь, а на смерть здесь кровавая драка,
И вьються над полем сражения стаи ворон.

Их карканье в воздухе, хохот гиен, визг шакалов,
И трубные вопли огромных,как горы, слонов,
Лязг ленты уруми и звон палашей и кинжалов,
И свист пролетающих в небе больших валунов.

Звук раковин, грохот литавров, предсмертные крики
Слились в совокупности всей в ужасающий звук.
Сквозь пыль проступают ракшасов ужасные лики
Залитые кровью, и снова теряются вдруг.

На той стороне Неизвестности битва в разгаре:
Сошлись обе рати в бою не на жизнь, а на смерть.
Смертельная здесь мясорубка для всяческой твари:
Стирет с земли всех живущих войны круговерть.

Здесь обезьяны сражаются, тигры, медведи:
Под Рагхавы флагом они ведут битву со Злом.
В доспехах из злата , а также железа и меди,
Покрытые кровью, ракшасы идут напролом...

Земля под шагами двух армий трепещет от страха,
И твердью своей принимает оружия град.
Под золотым панцирем спряталась , как черепаха,
Ракшасов столица, задраив отверстия врат...

Как-будто термитник, она ожидает набега,
И, словно термиты, ракшасы пекутся о ней,
Но Время Извечное катится, словно телега,
Движеньем вперед приближая кончину их дней.

Оружье Шри Рагхавы - будто язык трубкозуба,
Опустошает термитник, что весь золотой:
Равана заплатит за то, что повел себя грубо
И Ситу похитил, прельстившись Ее красотой...

С вторженьем Шри Рамы в столицу пришел беспорядок,
И Ланки народ причитает под гнетом беды.
Весь род их, что был к мясной пище до ужаса падок,
Вопит, убегая под натиском злобной еды:

Еда, к удивлению их, идет скопом в сраженье,
Метая деревья, обломки базальтовых скал.
Творя поедателям плоти позор, униженье:
Еда их когтями кровавит, ощерив оскал...

Здесь злые бифштексы на ножках и злые сардельки;
Колбасы различных сортов изливают свой гнев;
Рычат здесь хот-доги и бьют кулаком фрикадельки;
И чебуреки взбесились, дубины воздев.

Так, сбитые с толку ракшасы взялись за оружье,
Себя ощутив стариками, что впали в маразм,
И криком "За Равану!" те оглашают окружье,
Чтоб снять наконец-то , в экстриме, свой мышечный спазм...

Кистени здесь свищут, а также с шипами дубины;
Здесь головы, словно кокосы, на землю летят.
Здесь можно отведать лежащей на тверди конины,
И мяса слонов, что во прахе утробно хрипят.

Здесь мясо ракшасов лежит, разлагаясь под Солнцем,
И обезьяньего мяса немало лежит...
Здесь было бы очень отрадно всеядным японцам:
Здесь снеди немало, что смерть ожидая, дрожит.

Здесь медвежатина есть и тигрятина тоже:
Корейки, филе и грудинки и окорока,
Под плотью вся твердь превратилась в кровавое ложе,
Где кровь всех убитых, собравшись, течет, как река.

Здесь, словно бы травы, растут оперенные стрелы;
Здесь копья, трезубцы вздымаются, словно бамбук;
Как-будто деревья без кроны, одеревенелы,
Стоят людоеды без глав, опираясь на лук...

Как депутаты, сцепившись в единую груду,
Здесь воины леса с ракшасами бьются на смерть.
Местами устроив потокам кровавым запруду,
Их плоти , как будто периной укроют здесь твердь...

Здесь не Курукшетра: здесь бьются и денно и нощно,
Здесь в спину коварно убитый падет джентельмен.
Вся ненависть, ярость и гнев утвердились здесь прочно.
Здесь нет перерывов на ужин, обедов и смен...

Идет здесь осадков сезон: густо падают стрелы:
Они пробивая тела, зарываются в пыль.
Они оставляя совсем небольшие пробелы,
Засеяли площади в сотни и более миль...

Они небосвод заслоняя , во тьму погрузили
Все поле , где рати в неистовой битве сошлись.
Лежат обезьяны без вздоха: их стрелы сразили,
Но Рама их помнит: не всуе они родились.

Обличье прекрасное Рамы , покрытое пылью,
С прекрасным алмазом сравнимо, что глиной покрыт.
Ракшасов толпой окружен, Он претит их насилью:
Он, словно как в облаке криля прожорливый кит...

Зарницы метая очами и стрелы руками,
Он твердь устилает земную телами врагов:
Они ,проживая на острове Ланка веками,
До встречи с Рагхавой тиранили даже Богов.

Как Колесо Времени, лук многомощный Шри Рамы,
Натянутый с силою в круг изогнулся большой.
Оружье богов и Шанкары , оружие Брамы
Познал в совершенстве тот воин с великой душой...

Как крысы бегут с корабля, что уходит под воду,
Так ракшасы с поля сраженья ударились в бег.
Все их поголовье лихое не ведало сроду,
Что, в пищу назначенный им, победит человек.

Объятая ужасом смерти, орда людоедов,
Работая окороками, свой ставит рекорд.
От стрел Рамачандры ракшасы, страданий изведав,
Вопя, покидают сраженье, как чрево - аборт.

Бросая по ходу дубины, мечи и рапиры,
Секиры, кинжалы кулачные и топоры,
Мелькая стопами, несуться землею вампиры:
От страха и пыли дорожной их лица серы...

Причина страданий ракшасов - прекрасная Сита,
А также их злой государь, что крадет чужих жен.
Ругает народ его, войско почти что разбито,
И скоро оружием Брахмы он будет сражен.

Убит его сын Индраджит славным сыном Сумитры,
Убит его брат Кумбхакарна, ужасный гигант:
Размером он близкий к масштабам великого Вритры,
Явил антитезу вершинам заснеженных Анд...

На чаше весов злого Раваны - Рамы Супруга
Которую съесть обещал он в назначенный срок.
Та жаждет увидеть Шри Рагхаву - мужа и друга,
Иль принять погибель, пройдя через смерти порог...

А на другой чаше - народ: пожилые и дети,
Его полководцы , солдаты и множество жен.
Без выхода он угодил в вожделения сети,
Играя как-будто "ва-банк" , лезет он на рожон...

Имея великую силу, он мучил народы;
Он жен похищал у мужей , пожирал мудрецов;
Себе подчинил злой Равана все силы природы,
Обитель премудрых богов и благих праотцов.

Сокровища Неба, Земли и подземного царства
Собрал он на Ланке в своем знаменитом дворце,
Но все же, объяли его, без причины, мытарства:
Мечтал он о Сите, знак скорби храня на лице...

Пять пар голов Раваны знали все тайны Вселенной,
Священные Веды Равана все знал наизусть,
Но, все же , привязан к идее своей вожделенной
Великий тиран Мирозданья испытывал грусть.

Он строен был и величав и прекрасен обличьем,
Был доблестен в битвах Равана и красноречив,
Но Бога супругу похитив, назло всем приличьям,
Он катится к гибели, "красную кнопку включив."

Сразил Маходару Сугрива в жестоком сраженьи,
Его обезглавив ударом кривого меча:
Лежит его тело в пыли, как гора, без движенья,
Обсело его воронье, непрестанно крича...

Убит Вирупакша могучий: клюют его птицы.
Его сокрушил царь Сугрива в жестоком бою:
Разбит его череп ударом могучей десницы,
И кровь из него вытекает, напомнив змею...

Убит Махапаршва Ангадой: лежит без движенья:
Лишился Равана друзей своих - он одинок,
Но вскоре он ринется в самую гущу сраженья,
В ладони сжимая изогнутый острый клинок...

Свой путь он почти завершил : нет назад возвращенья,
Идти на попятную стыдно - мосты сожжены;
За младшего брата и сына он жаждет отмщенья,
Не слушая слезные речи любимой жены.

Отныне Шри Рама не пеший - Ему колесницу
Сам Индра послал, дабы умер великий злодей.
А вожжи великий Матали взял ныне в десницу:
Возя Громовержца, не вез он доселе людей...

Завидев повозку Раваны, промолвил Шри Рама:
"Вот , десятиглавое чудище снова в бою.
Давя обезьян колесницей, он мчится упрямо,
Шипя, он огонь исторгает, напомнив змею.

Стремясь в эту битву, он жаждет неистово сечи.
Он, как мотылек, что во мраке летит на огонь.
Гони же коней, о, Матали: Я жажду с ним встречи,-
Дрожит моей правой руки перед битвой ладонь!

Бесстрашен в сражении будь, многомощный возница,
Ошибок в бою с Десятиглавым нельзя допускать.
Не мне поучать тебя. Пусть же летит колесница
С вселенским тираном сраженья до смерти искать!"

Довольный речами Рагхавы, пустил колесницу
Небесный посланник Матали как-будто в полет.
Блестит та под Солнцем, напомнив свеченьем зарницу,
В безвестности морок вступая, та мчиться вперед.

Обход совершая врага против часовой стрелки,
Матали пустил колесницею пыль на врагов;
Играя друг с другом, как будто бы дети в горелки
Они начертали на поле немало кругов.

Вот ливень кровавый пролился на злого Равану,
Преследовать стали его стаи черных ворон;
Вот небо наслало на Ланку густого туману,
Багровою мглой окружив ее со всех сторон.

Знамения эти, предвестники смерти Раваны
Повергли ракшасов опешивших всех в паралич:
Они позастыли, как йоги в обьятиях Нирваны,
Они уже не исторгают воинственный клич.

Над войском Шри Рамы являются добрые знаки
Вещая победу отчетливо Рамы над Злом.
И вот обезьяны застыли и все вурдалаки,
Что шли друг на друга, как будто слоны - напролом.

Их словно бы руки художника нарисовали:
Застыла на поле сраженья несметная рать.
На Раму с Раваной взгляд вперив, они, как в провале,
Дабы немигающим взором их битву взирать.

А сверху, сквозь тучи на это взирают сраженье
Небесная рать в полном сборе - божественный сонм;
От злого ракшаса они все познав униженье
В молчании ждут, что Равана исчезнет, как сон...

Под ними несуться по полю как-будто две тучи,
Что яростный ливень извергли, открыв вентеля.
Прекрасный царевич Айодхьи, Рагхава могучий
И злобный царь Равана: как его носит Земля?

Друг в друга направив отточенных стрел караваны
В неистовой битве сошлись человек и ракшас:
Блистательный Рама напротив злодея Раваны,-
И целяться в гневе друг в друга, прищурив свой глаз.

Стрелами горящими Равана небо заполнил,
Второй небосвод, что пылает, он этим создал;
Но Рама потоками стрел небеса переполнил,
И Раване Он этим самым победы не дал.

Их острые стрелы, сшибаясь в смертельном полете
Как гром громыхают небесный, ввергая в мандраж.
Как чудища хищные, крови те жаждут и плоти,
И их завыванье в полете сбивает кураж.

Их две колесницы , маневры творя непрестанно
Сходясь в одночасье на время, расходятся вновь.
Так сын человеческий - Рама и демон Равана
Пускают друг другу в сраженьи горячую кровь.

Момента дождавшись , когда колесницы их близки
Метают друг в друга они топоры, бердыши,
Кинжалы, ножи, кистени и летучие диски;
Ломают друг другу о латы они палаши;

Мечами те рубят друг друга и саблей кривою,
Трезубцами колют большими и острым копьем,
Махают уруми, что лязгая над головою
Траву аккуратно срезает своим острием.

С размаху разят супостата ударом дубины
С навершьем оббитым гвоздями, и бьют булавой;
Иль в рукопашном побоище, словно машины
Друг друга бросают о землю и бьют головой...

И вот, разошлись они снова на битвенном поле,
И Рама стрелу ужасающей мощи поднял,
И вот та в полете, как будто бы птица на воле:
Удар острия ее Раване голову снял.

Но плечи Раваны украсились вновь головою,
И так продолжалось семь дней и ночей семь подряд,
Сто раз украшался Равана главою живою,
И вновь посылал свои стрелы, построив их в ряд.

Подумал Рагхава:"Маричу и злого Субагу
И Душану с Кхарой те стрелы мои извели,
Разделал Я их очень славно: как Бог-черепаху,
Оставив тела их валяться в дорожной пыли...

Понять не могу: почему бесполезна их сила
Когда предо Мною Равана, заклятый Мой враг?
Десятиглавый, большой, неприступный верзила
Врагу не сдается на милость, как гордый "варяг"... "

Промолвил Матали:"Волшебным оружием Брамы
Срази супостата немедля: вот эта стрела.
Победа в ней кроется славного витязя Рамы:
Останется от людоеда одна лишь зола!

В ее оперении - Ветер, могучий и сильный,
Она тяжела, словно Меру - всех гор командир,
В ее острие яркий пламень - Огонь многосильный,
В древке ее неба пространство - зенит и надир!"

На лук поместив ту стрелу ужасающей мощи
Шри Рама прицелился и тетиву отпустил,-
Посыпались наземь объятые пламенем мощи:
Равана достаточно в этом миру погостил...

Задули небесные трубы, забили литавры,
И Солнце опять воссияло, рассеяв туман.
Шри Раме воспели акафисты в небе гандхарвы:
Не будет уж боле твориться порок и обман.

Разверзлись порталы на небе и пестрого цвета
На Раму посыпался ливень небесных цветов.
Тона черно-белые горя теряются где-то,
И мир преисполнился красками разных цветов...

Заполнил благой ветерок, напоен ароматом
Всю Землю, от края до края, что мир обрела,
Вселенной пространство, что было для всех казематом
Навеки избавилось сил Вековечного Зла...

И снова я в теле - гнилой каталажке из плоти:
Пучина решила сегодня не трогать меня.
Наполненно галькой с песком мое мокрое дхоти,
И Солнце творит свой закат по прошествию дня...

"Какой же твой план на меня, о блистательный Рама?
Зачем поместил ты меня в этот кожанный мех?"
Так я возражаю спасенью от смерти упрямо,
За этот рассказ меня, видно, поднимут на смех...

Но кто я такой? Так продолжу я путь человечий,
Исполненный трудностей, боли и всяческих бед -
"Тебе посвятив свою жизнь, ожидаю я встречи,
И жажду узреть Тебя вновь по прошествию лет..."

Кто жизнь продолжает для Бога, сражаясь с пороком
И каждый свой вздох Его миссии высшей отдал,-
Достигнет однажды Его, не моргнув даже оком,
Оставив сырой каземат, где он ране страдал.

Царь Красное солнце, сам предок династии Рагху
Как я , утопает, ныряя из неба в надир...
Стремитесь в безвестности сумрак, избавтесь от страху,
Оставив постели нагретые зимних квартир!

Шачинандана дас

Поделиться с друзьями